"Откуда есть пошла" деревня Торковичи

От автора

Как каждый человек, все города и веси имеют свою биографию. Ее творят люди, в них жившие и живущие. Поэтому и человек, и его малая родина составляют неразрывное целое. Вдали от родных мест мы вспоминаем их с нежностью и любовью.

Проходит время, уходят навсегда в небытие люди, разрушаются дома, в которых они родились, не останется ничего. Но ведь там была жизнь! Там была радость и счастливые мгновения, там были невзгоды, а может быть, творились великие дела, рождались ценные идеи. Но все прошло, забылось, стерлось, как с магнитной ленты.

Торковичи - деревня, а потом завод и поселок - тоже со своей судьбой. Здесь писалась своя многовековая биография с падениями и взлетами, с разрухой и возрождением. Здесь жили и работали свои герои и неординарные личности. Отсюда выходили люди, приносившие и приносящие большую пользу Родине. Да, в Торковичах нет исторических памятников. От завода остались руины, но это не значит, что поселок не заслуживает людской памяти...

Читатель, взгляни на эпиграф. Проникнись. И тогда ярче предстанет значимость прошлого...

В 2000 году по Ленинградской области от городов до деревень прокатилась волна празднеств по случаю 500-летия населенных пунктов. И в Торковичах отметили свой юбилей, организованный бывшим главой адми- нистрации Н.П. Юденковым. Многолюд- ное гуляние длилось более пяти часов, а вечером широкая программа завершилась салютом. Люди остались довольными, но... тут же посыпались вопросы: а не подвох ли с датой рождения поселка? Ведь странным кажется, что в разных местах всем селениям вдруг исполнилось 500 лет. Да нет, не вдруг, и нет никакого подвоха. Совпадения произошли по простой причине.

После длительной и жестокой борьбы Иван Ш в 1478 г. окончательно подчинил Великое Новгородское княжество, после чего московских служивых людей послали описывать новые земли для того, чтобы упорядочить сбор налогов и податей.

Но основной повод для переписи вызван принятием в 1497 г. "Судебника", который регламентировал создание регулярной армии и окончательно закрепощал крестьян. Отныне, например, крестьянин мог перейти к другому господину только в Юрьев день. И чиновники, переезжая из деревни в деревню, составляли своеобразные налоговые ведомости, куда вносились лица мужского пола, род их занятий и что с них причиталось в казну Московского государства. Только некоторые списки дошли до наших времен. Для большинства населенных пунктов - это первая запись о них, а в исторической науке только первое письменное упоминание является датой рождения деревни, села, города.

Описи хранятся в Архиве древних актов в Москве. В 1868 г. их обобщили в печатном издании "Новгородские писцовые книги". Его составной частью стала "Переписная книга Воятской (Водской) пятины 1500 г.". В ней (стр. 352 III т.) говорится: "...в Никольско-Бутковском погосте <...> значится <...> деревня Тарковичи над озером Антоновым во дворе Есепко Окенков, дети его Васюк да Олиско, во дворе Парфенка Ондронов, во дворе Степанко Ондронов, во дворе Чурилко Тюров, дети его Микулко да Степанко, во дворе Ульянко Петрушин, во дворе Игнатка Федотов <...> сеют ржи пол-третьядцать коробей, а сена косят 60 копен 6 обеж, а дохода деньгами полтина и гривна". После сбора урожая с крестьян взималось "11 коробей ячмени", ржи - 10, овса - 3, "коробья без четвертки пшеницы, а ключнику 2 коробеи ржи".

Внесем некоторые пояснения. "Пятина" - это в нашем понимании область. Новгородское княжество делилось на 5 частей, поэтому и название - пятина. В свою очередь пятины делились на погосты (позднее переименованы в волости), Воятскую пятину впредь будем писать в современной транскрипции - Водская. "Обжа" - новгородская мера площади, равная пяти десятинам, а десятина чуть больше гектара. "Короб" или "коробея" - мера сыпучих тел. Ключником назывался человек, ведающий хозяйственными делами в свите князя, воеводы, господина.

В деревне Тарковичи 6 дворов, в них 6 мужиков и 4 мальчика, Женщины налогом не облагались, поэтому в реестр не вносились. Не деревня, а деревенька. Но так ли на самом деле? Есть основания, правда, косвенные, утверждать, что занесенные в акт лица только часть населения. Просто остальные списки не сохранились.

К сожалению, не указано точного местоположения деревни. На берегу озера Антоново - понятие растяжимое. Но вот в земельных планах 18 и 19 веков она отмечена к западу от нынешней Крестьянской улицы в ее южной приовражной трети. Следовательно, нет оснований предполагать, что в 1500 г. она находилась где-то в другом месте.

Не указаны и владельцы д. Тарковичи. Небрежность переписчиков? Невнимательность архивариуса, выдавшего архивную справку для краеведческого музея? Нет. Обвинять ни тех ни других не стоит. Деревня без господина не такое уж и редкое явление в те времена. А тогда, по утверждению А.А. Абакумова в книге "Нижний Оредеж", земельные отношения складывались следующим образом. Сначала, с 12 века, вся земля принадлежала Великому князю. "Смерды" - лично свободное крестьян­ство - обрабатывали ее и за это выплачивали налоги. Позднее появились "вотчины" - земли, получаемые вместе со смердами частными лицами и монастырями от Великого князя. Но оставалась и прослойка "своеземцев", то есть крестьян, владеющих небольшими участками. Видимо, к последним относились 6 дворов в Торковичах, а посему владельцев - господарей нет.

Вопрос о более раннем происхождении своего поселения всегда волнует любознательных коренных жителей. А были ли Торковичи до 1500 года? Безусловно, были! Имеются версии отнесения деревни к 12-13 вв. Одна из них строится на предположении того же А.А. Абакумова, высказанном в "Нижнем Оредеже". Он описывал основную дорогу из Новгорода через Тесов, Горыни и Чащу на Копорье и предположил, что был туда и южный путь, а именно: Горыни - Щуполово - Турковичи - Симавло -Точищи - Пёлково и далее. Если дорога была, то была в 13-14 вв. и деревня Турковичи. Более того, старожилы из окрестных деревень рассказывали, как по указанной Абакумовым дороге они ходили в Ящеру, где работали на мануфактуре до 1917 г.

Определяя возраст деревни, можно спуститься и до 11-12 вв. Поможет в этом легенда о названии. Поможет в этом легенда о названии озера и результат раскопок под Новгородом.

Однажды учительница А.Г. Добрякова услышала от старейшего рабочего стеклозавода и коренного жителя Торковичей Ивана Андреевича Андреева предание о происхождении названия озера. Верная просветительскому долгу, она 3 июня 1994 г. опубликовала в газете "Лужская правда" рассказ односельчанина. Суть сказания такова.

Якобы давным-давно к торкови- ческому берегу волной прибило гробик с младенцем. Случилось это в Антонов день. Чтобы предать земле покойника по христианскому обычаю, его надо было отпеть, а для этого положено знать имя. В честь святого усопшего нарекли Антоном. И озеро с тех пор стало называться Антоновым. Нелишне напомнить, что в документе за 1500 год записано: "...деревня Тарковичи над озером Антоновом...". Значит, легенда о гробике сложилась до составления описи. Но когда?

Из брошюры В.Я. Конецкого и Е.Н. Носова "Загадки Новгородской округи" (Лениздат, 1985 г.) известно, что в 11-12 вв. на Новгородчине захоронения производились в долбленых из целого куска дерева гробах с крышкой. Получалось что-то вроде сундука или лодки-челна, в которой наш покойник мог свободно проплавать долгое время. Если допустить это, то Торковичи можно отнести к тому седому прошлому. Шаткость этой позиции понятна. Но почему она не имеет права быть? Ведь так хочется углубиться в древность! Однако точных сведений о существовании Торковичей в письменных источниках ранее 1500 г. пока нет за исключением описания маршрута южной дороги на Копорье. Но они расплывчаты. Поэтому, говоря о возрасте деревни, мы должны ссылаться на первый рас­сматриваемый нами документ. Пока. Надо как следует покопаться в архивной пыли.

Далее. А почему, собственно, Турковичи - Торковичи? На этот вопрос также трудно ответить однозначно. Институт русского языка РАН приводит такой ряд: "Торг - Торгищи - Торговищи - Торковичи". И финский исследователь в радиопередаче Тардарика" отослал название города Турку к русскому корню "торг". Позволительно ли не согласиться с мнением авторитетов? Попробую.

Как известно, до прихода славян в Пооредежье жили финно-угорские племена водь и исаами (лопари). Яркая представительница одного из них баба Нюша Сотина упорно называла Торковичи непонятным нам, послевоенным ребятам, словом "Туркусе". Что это такое? "Высоко", -неизменно отвечала баба Нюша. Смысл перевода стал понятным только сейчас. Как оказалось, изначально название деревни писалось через "у", а она сама являлась частью пустоши Турку. Финские слова "туркиксе", "туркис" (в русской транскрипции) переводятся как "пушнина", "пушной зверь". К нашему случаю подходит? Да, ведь в древности окрестности деревни отличались разнообразием животного мира. А вот в финно-угорских наречиях слово "турку" имеет несколько значений. Прежде всего это пустошь - удаленная и труднопроходимая местность, покрытая водой. Подходит для названия? Вполне: вокруг большие болота. Но имеется и второе значение: "турку" - селение над водой. Последнее понятие красивее других, созвучно бабы-Нюшиному слову "высоко" и точнее подходит, так как и деревня, и поселок, и завод стоят над уровнем озера, на высоте 27-30 метров. Читатель вправе выбрать любое объяснение. Таким образом, вопрос о названии остается открытым... Вернемся, однако, к справке.

Чем же занимались жители? Они сеяли ячмень, рожь, овес, пшеницу. В 1500 г. лучше уродились ячмень и рожь, а овса и пшеницы собрали меньше. Но в описи не все учтено. Опять же новгородские раскопки (по Конецкому и Носову) показали, что на равнинах, прилегающих к озеру Ильмень, земледелие еще в 11-12 вв. было развито на высоком уровне. Применяя трехпольный оборот, выращивали рожь и пшеницу, в меньшей мере овес и ячмень. Из овощей сажали репу, огурцы и капусту. Из плодовых деревьев и ягодников культивировали вишню и яблони, смородину и малину. Учтем, что расстояние от Торковичей до Новгорода 60 км по прямой, а река Оредеж являлась важным транспортным и торговым путем между Великим Новгородом и Западом. И сделаем вывод: в нашем крае было все то же самое.

Столь пространный анализ первого письменного источника необходим, ибо он должен сыграть роль вступления, после которого легче будет воспринимать последующие архивные дела.

Второй известный на сегодняшний день документ о Торковичах датирован 1646 г. Он тоже хранится в Москве в Архиве древних актов (ЦГИАДА, Ф.1209, кн. 984, лист 293) и аналогичен первому, но несет больше исторические сведения. В нем в подворной переписи населения значится: "...всего в Тарковичах 2 двора крестьянских, детей 5 человек, 2 двора бобыльских, детей 3 человека и всего 12 человек". (Примечание: бобылями тогда называли безземельных крестьян). Сразу насто­раживает то, что в каждом доме проживали сироты и что "бобыль Алешка Степанов слеп..."

Что же произошло? Почему в каждом доме сироты, и домов-то меньше, и почему "бобыль Алешка Степанов слеп"? Думается, ответы надо искать в исторических событиях, бушевавших на протяжении 150 лет на берегах Оредежа и Луги.

Не соблюдая хронологии начнем с царя Ивана Грозного. В 1570 г. его опричники учинили настоящую расправу над свободолюбивым Новгородом. Убивали сотнями, грабили всех подряд. Спасаясь, крестьяне снимались с насиженных мест. После опричнины в здешних краях царило запустение. Лишения от локальных сра­жений в Ливонской войне, разразившийся в 1601-1603 гг. страшный, голод от трехгодичного неурожая и неопределенность так называемого "смутного времени" с нашествиями Лжедмитриев - все это тяжким бременем отразилось на и без того нелегком положении населения. А о том, что и поляки побывали здесь, говорит на­родное предание.

Якобы отряд богатых панов в сильную бурю переправлялся на утлом плотике через озеро (ныне озеро Хвойлово). Налетевший шквал и большая волна смыли вещи и драгоценности. С тех пор водоем стал называться озером Дорогань (Дарагань). Легенда вызывает сомнение, ведь озера Антоново и Дорогань соединяются узкой протокой; не легче ли было полякам переплыть ерик, чем преодолевать 300 м разъяренной воды? Однако в межевых планах 18 в. и позднее употребляется это название, только пишется оно везде через "а". А прибрежные жители и не знают слово "Хвойлово", для них привычнее "Дарагань".

Тяжким испытанием явилось многовековое противостояние со шведами. От Александра Невского до Петра I войны с ними то затухали, то разгорались с новой силой. Шведы часто совершали набеги вглубь Новгородского княжества, захватывали и Новгород. Они грабили и убивали, уводили в плен, в том числе и мирных жителей. Наконец в деревеньке Столбово близ Тихвина в 1617 г. был заключен мирный договор, по которому к Швеции отходили обширные территории к югу от Невы. По Столбовому договору четко обозначалась граница. Южная часть ее проходила по реке Оредеж. Левобережье ощетинилось укрепленными пунктами - острогами. А шведы, не имея постоянных гарнизонов, совершали грабительские набеги не только на Россию, но разоряли деревни и на своей уже местности. Такая участь не миновала и Торковичей. Может быть, потому в деревне в каждой переписанной избе сироты и Алешка Степанов потерял зрение.

Вторая справка впервые называет господина. Живущие в четырех домах смерды - крепостные Филиппа Лугвенева. Других данных о помещике нет. Пока не известно, кто такой Лугвенев, когда и за какие заслуги ему пожалованы земли с крестьянами? Можно утверждать, что и в этом списке указаны не все сдворки и не все крестьяне, а также и то, что совладельцем села был Кирьян Бестужев.

Первоначальные предположения о размерах деревни неожиданно подтвердил в "Лужской правде" от 27.09.2003 г. И. Половинкин. В заметке "Стокгольмская находка" автор рассказал об обнаруженном исследователем А. Селиным в шведском Королевском военном архиве листке с текстом на русском языке. Размер находки 13,7x15 см, дата записи не указана. Эта бумажка в несколько строк оказалась описью владельцев речных лодок (челнов) в деревнях Перечицы, Затуленье, Патру-шина Гора, Торковичи.

Прежде всего позволю себе не согласиться с мнением уважаемого автора, поскольку историческая истина рождается и в спорах. Суть же вот в чем. В публикации И. Половинкин называет Кирьяна Бестужева переписчиком "чол-нов". Нет, он не чиновник, а владелец. Само название бумаги "память Кирьяну Бестужеву" с употреблением имени в дательном падеже определяет адресат. Кроме того, Бестужевы по межевым планам и спискам дворянской недвижимости на протяжении веков и до конца 18 века владели в Лужском уезде обширными поместьями, в том числе в указанных в "Памяти..." селах. Например: в Торковичах в некоторых планах за 1783 г. князья Бестужевы фигурируют как бывшие помещики (ЦГИА СПб, фонд 536, 190). Будь Кирьян чиновником, он бы занес в реестр "чолны" в других деревнях, лежащих по берегам реки от Перечиц до Торковичей, но в шведской бумаге их нет. А как надо понимать слово "память"?

В. Даль в "Толковом словаре" с пометой "стар." приводит несколько его значений. "Память" "письменное отношение, деловое сообщение, предписанье, записка... Память такому-то". И выходит, что некий чиновник дал предписание князю Кирьяну Бестужеву внести налог за свои три "чолны" <...> в Перечицах <...> да в Торковичах Куракова крестьянина Мякинина у Гриши у Стехова чолн".

Прежде чем продолжить разговор о людях и лодках, попробуем определить время написания шведской бумаги и выяснить, как она попала в Швецию. По И. Половинкину, после подписания Столбового договора в 1617 г. завоеватели оставили Великий Новгород и оккупированные территории, прихватив с собой в качестве трофеев церковную утварь, колокола и множество "казенных бумаг", которые и составили целый фонд шведского Королевского архива. Поэтому "Память..." писана была не позже 1617 г. Но насколько раньше? Половинкин называет дату не ранее второй половины 16 века. Логично. Но на основании сравнения имен, представленных в "Листке" и справке за 1646 г., временные рамки можно сузить, и нижнюю веху поднять до 1600 г. Уточнение дат необходимо, поскольку точнее представится вопрос о господах в Торковичах.

Итак, у Гриши Мякинина по прозвищу Стехов (от "стёха-стех" - разиня, ротозей) "крестьянина Куракова чолн". Кураков - третий господин в селе? Вряд ли. Ведь описаны "чолны" людей Бестужева. Следовательно, надо полагать, что Кураков - назначенный Бестужевым староста либо просто старший над двумя домами, включая двор Гриши.

Но есть в листке и еще один владелец лодки: "...да в Тарковичах Федора Лугвенева чолн". Знакомая фамилия! Да это же отец (или дед?) Филиппа Лугвенева из 1646 года! Здесь Федор определяется как человек Бестужева, если мы правильно перевели на современный язык слово "память". Филлип же выступает в качестве владельца земель в деревне, а точнее, он совладелец с Бестужевым. Указание только имени без отчества, отсутствие обозначения сана или звания говорит о принадлежности к простолюдинам. И вывод таков: в середине 17 века в Торко-вичах известно только два помещика: князь Кирьян Бестужев и Филипп Лугве-нев.

Удивительно! Клочок бумаги, а как много прояснилось из исторического прошлого! И честь и хвала А. Селину и И. Половинкину. Они не пренебрегли, казалось бы, ничего не значащей запиской, дали ей ход, и она пригодилась.

Мы познакомились с первыми документами о деревне Торковичи. Это минимум информации. Есть еще архивные дела. Они ждут новых поисков и пытливых исследователей. А вот история второй половины 18 века и всего 19 изобилует интереснейшим фактическим материалом, но об этом в другой раз.

Владимир Емельянов